Заблуждений быть не должно
Отрадно, что такое направление, как оказание высокотехнологичной медицинской помощи, стремительно развивается не только в федеральном центре, но и во многих российских регионах. К примеру, расположенный в Сибири Иркутский областной онкологический диспансер превратился за последние годы в один из ведущих мировых центров по лечению рака
Главный врач ГБУЗ «Областной онкологический диспансер» г. Иркутска, доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ Виктория Дворниченко
– Виктория Владимировна, смертность от онкологических заболеваний в России уже превысила аналогичный показатель по сердечно-сосудистым болезням. Почему это происходит: улучшилась диагностика, менее эффективным стало лечение или люди просто стали жить дольше, а старшие возрастные группы, как известно, более уязвимы для развития именно этого класса болезней?
– Главным показателем развития онкологии в нашей и многих других странах мира выбрана смертность. Это очень тяжелый показатель, и далеко не самый объективный. Есть и другие параметры, красноречиво говорящие о состоянии дел в этом направлении медицины. Например, раннее выявление злокачественных опухолей, которое позволяет их лечить, не проводя тяжелых спасительных операций, которые зачастую «калечат» пациента.
Но для этого в первую очередь необходимо развивать и как можно шире внедрять основные направления скрининга: маммографический, жидкостную цитологию шейки матки, содержание скрытой крови в кале, определение маркеров крови по диагностике предстательной железы. В результате мы сможем предупреждать рак путем простого и элементарного лечения предраковых процессов. Но для более успешного использования этих методов ранней диагностики не обойтись без соответствующей законодательной базы.
Я считаю, что наших сограждан нужно принудительно заставлять проходить скрининг и материально наказывать тех, кто от этого отказывается: чтобы они оплачивали лечение рака за свой счет, если считают не нужным его проходить. Подобная система существует и в Японии, и в США, и в некоторых других странах.
Не менее важный показатель – уровень материально-технического обеспечения лечебных учреждений. К примеру, в Иркутском областном онкологическом диспансере открыто отделение трансплантации костного мозга, что позволяет лечить лимфопролиферативные заболевания, помогая не только взрослым, но и детям – ведь эта патология вполне излечима! А теперь мы всеми силами «пробиваем» строительство радиологического корпуса с ПЭТ-центром.
Поэтому, прежде всего нужно ориентироваться именно на эти показатели: их тщательное изучение, анализ и плотная работа с ними приведут в конце концов и к снижению смертности от онкологических заболеваний. Например, в Иркутской области она за последний год уменьшилась с 209,6 до 207,9 случаев на 100 тыс. населения.
– Как, на ваш взгляд, можно повысить эффективность диагностики и лечения онкологических заболеваний?
– Нужно всячески развивать вышеназванные виды скрининга. А самое главное: нужно заставить должным образом работать общую лечебную сеть. Ведь все подобные программы должны быть совместными, и ответственность за их выполнение обязано нести именно первичное звено здравоохранения. Поэтому мы активно работаем с нашими коллегами, постоянно консультируем их, отрабатываем порядок оказания медицинской помощи и маршрутизации пациентов, надеясь, что в результате значительно изменятся показатели по ранней диагностике, а значит, в перспективе – и по смертности от онкологических заболеваний.
– Вы возглавляете крупнейший в Сибири онкологический диспансер. Как вы считаете, в идеале онкологическая служба региона должна быть централизованной?
– Десять лет назад решением федеральной власти было предложено изменить структуру тех направлений медицины, которые имеют дело с социально значимыми болезнями. И Иркутская область ответила на это предложение объединением в региональную онкологическую службу диспансеров Иркутска, Братска, Ангарска и Усолья-Сибирского. В результате все эти прежде обособленные учреждения, тянувшие каждый одеяло на себя, теперь развиваются в едином ключе и помогают друг другу. Скажем, когда в Братске не хватало врачей, там вахтовым методом работали иркутские специалисты. Причем они не только оперировали, но и учили молодежь. В результате сегодня братское отделение полностью укомплектовано отлично подготовленными кадрами. Также это объединение позволило значительно укрепить материально-техническую базу во всех наших подразделениях.
Я считаю, что онкологическая служба области должна быть именно централизованной. Ведь онкология объединяет в себе хирургию, химиотерапию и лучевую терапию. И значит, каждое лечебное учреждение, которое занимается борьбой с раком, должно специализироваться не в каком-то одном из этих направлений, а сразу во всех. Психология русского пациента такова, после хирургической операции, произведенной, к примеру, в онкоотделении областной больницы, он вряд ли затем пойдет в диспансер проходить следующий этап лечения - химиотерапию. «Вы же меня прооперировали? Операция прошла успешно? Чего же еще?» – скажет он, а спустя какое-то время вернется к онкологам, но уже с метастазами. Поэтому каждое лечебное учреждение должно заниматься своим делом. А раковые заболевания – дело профессиональных онкологов, а не общей лечебной сети.
– Как идет оптимизация лечебных учреждений, оказывающих помощь больным с онкологическими заболеваниями?
– Те учреждения, которые стремятся практиковать лечение онкозаболеваний в полном объеме, как правило, имеют налаженные связи с ведущими центрами России и зарубежных стран. Ведь, чтобы должным образом оптимизировать работу, нам мало своих собственных знаний. Поэтому мы не только наладили сеансы телемедицины с немецкими коллегами, но и постоянно проводим различные научные конференции с участием ведущих медицинских экспертов в этой области. И, нередко оказывается, что какие-то операции мы проводим лучше самых именитых приезжих коллег.
Кроме того, я считаю, что врач, который довольствуется лишь теми знаниями, которые он получил в мединституте, никогда не станет настоящим профессионалом. Необходимо ежегодно проводить обучение специалистов как у себя, так и на базе самых «продвинутых» лечебных учреждений страны и мира, а затем устраивать обмен полученными знаниями и опытом.
– Если говорить о заболеваемости раком в регионе: от каких онкологических болезней в основном страдают иркутяне?
– В течение последних двух лет в Иркутской области заметно изменилась структура онкологических заболеваний. Так, снизилось количество заболевших раком легких. Возможно, это происходит от того, что люди все чаще отказываются от курения. Впрочем, прежде чем говорить об этом с уверенностью, нужно подождать еще несколько лет, внимательно следя за динамикой данного процесса. Пока в данном вопросе я занимаю скорее пессимистическую позицию, опасаясь, что мы просто выявляем не всех заболевших. Тем более что в последнее время увеличилось число случаев железистого рака легких. Это наводит на интересные мысли: пока прогрессируем мы, врачи, на месте в своем развитии не стоит и сам рак. К примеру, сейчас заметно увеличивается количество лимфом мозга, которые ранее встречались довольно редко.
Если же вернуться к классификации онкологических заболеваний по их распространенности среди жителей Приангарья, то мы увидим следующую картину: на первом месте находится меланома, или рак кожи, на втором – рак легких, на третьем – рак молочной железы и на четвертом – рак желудка.
– Удается ли, на ваш взгляд, оказывать качественную медицинскую помощь онкологическим больным, несмотря на общие проблемы с финансированием здравоохранения? Многими специалистами высказывается мнение, что решить системные проблемы можно, только опираясь на долгосрочную государственную программу.
– На самом деле во многих российских регионах в последнее время значительно улучшилась материально-техническая база лечебных учреждений: строятся новые здания, закупается самое современное оборудование. Тем не менее нам есть к чему стремиться. К примеру, Иркутскому онкодиспансеру крайне необходимо соответствующее всем сегодняшним требованиям отделение радиологии. Кроме того, недостаточно средств выделяется на приобретение препаратов для химиотерапии – их сегодня хватает лишь половине пациентов. Действительно, очень нужна государственная программа наподобие той, которая существует для лечения ВИЧ-инфекции и других социально значимых болезней. Если же мы все-таки не можем бесплатно обеспечить препаратами всех, кто в них нуждается, то нужно набраться смелости и прямо заявить об этом гражданам нашей страны.
– Виктория Владимировна, в Иркутском областном онкологическом диспансере стремительно развивается хирургия. Расскажите, пожалуйста, об этом направлении работы.
– Мы гордимся тем, что находимся в очень хороших отношениях с Российским онкологическим научным центром им. Н.Н. Блохина, Санкт-Петербургским Научно-исследовательским центром им. Н.Н. Петрова, НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой, Московским научно-исследовательским онкологическим институтом им. П.А. Герцена. Там учились наши ветераны, стоявшие у истоков создания онкологической службы Иркутской области, там же оттачивает свое мастерство и сегодняшняя медицинская молодежь. Кроме того, мы постоянно сотрудничаем с иностранными коллегами. На протяжении десяти последних лет хирурги постоянно обучаются в самых известных зарубежных клиниках, специалисты оттуда приезжают и к нам в диспансер. Мы успешно выполняем все известные в мире виды хирургических вмешательств, включая самые сложные: эндопротезирование суставов, нейрохирургические операции на головном мозге и позвоночнике, эндоскопические операции при ранних стадиях рака желудка и кишечника, лапароскопические операции. Прилагаем все усилия, чтобы жители Приангарья могли получать весь комплекс хирургической помощи, необходимой при онкозаболеваниях.
– Какие операции, выполненные вашими коллегами, вы бы назвали по-настоящему уникальными?
– Это трансплантация костного мозга. Она уникальна тем, что ее выполняют не в столичных лечебных учреждениях, а здесь, на периферии. Это также осуществление химиоэмболизации и симультанных операций. А далее мы намерены заниматься трансплантацией органов, в том числе и печени.
– Когда может быть подписано концессионное соглашение для строительства радиологического корпуса диспансера и ПЭТ-центра? Почему это столь важно для развития региональной онкологической службы?
– Наше радиологическое оборудование, произведенное в 1998 году, сегодня можно смело называть устаревшим, а каньон не соответствует новым стандартам. Поэтому уже разработана и прошла госэкспертизу проектно-сметная документация для строительства нового радиологического корпуса и ПЭТ- центра. На данный момент мы готовы к подписанию концессионного соглашения, и в течение 2 лет рассчитываем построить эти сооружения. К тому же региональное правительство предоставляет гарантии под этот проект.
– Участие в каких международных конгрессах и симпозиумах Иркутского областного онкологического диспансера вы бы назвали знаковым в этом году?
– Прежде всего, это Международная научно-практическая конференция «Современные технологии в диагностике и лечении онкологических заболеваний», которая пройдет в сентябре на базе Иркутского онкологического диспансера. В ней примут участие наши немецкие, французские, корейские и китайские коллеги. А заглядывая вперед, скажу, что в мае следующего года у нас в Иркутске состоится мощнейший симпозиум с участием самых крупных в онкологии светил мирового уровня, которые еще никогда не выступали на подобных мероприятиях даже в Москве или Санкт-Петербурге.
664035, г. Иркутск, ул. Фрунзе, д. 32
Тел.: (3952) 214-220
E-mail: vv.dvornichenko@gmail.com
Сайт: http://www.irkood.ru
"Медицина. Целевые проекты" №24. 2016